Скупого до обнаженных дамских тел зрителя заглавие «Венера советская» может ввести в заблуждение. Да, тут много лишенных одежды красавиц, но далековато не все героини полутора сотен работ, заполонивших три этажа музейно-выставочного центра «Рабочий и колхозница», обнажены. Вообщем, в здании, служащем постаментом всемирно известной скульптуре Веры Мухиной, не до деталей такового рода: всю атмосферу тут описывает альянс мужского и дамского, завода и колхоза, городка и деревни.
Картины, статуи, картинки и плакаты из собрания Российского музея посвящены виду дамы в русском искусстве. 1-ые залы выставки отданы «золотому десятилетию», пришедшемуся на послеоктябрьские годы. Живописцы тогда дышали свободно, в одном с миром темпе, цензура не лезла ни в содержание, ни в форму, в СССР сначала наблюдался чуть ли не художественный рай.
Выбор имен впечатляет: Борис Кустодиев и Казимир Малевич, Аристарх Лентулов и Петр Кончаловский... Работы классиков, правда, противятся сведению к общему знаменателю. Худощавая «Обнаженная» Александра Осмеркина не тянет на богиню новейшей русской мифологии — краса в ней чуть ли не дистрофическая, любовь тоже не пылает в усталых очах. И вообщем, когда создатели 1920-х рисуют натурщиц, они, эти натурщицы, русские либо какие? Большая часть, судя по всему, уже успело пожить до революции, при этом хорошо.
А уж классики 1930-х, как Юрий Пименов и Владимир Лебедев (посреди работ крайнего в особенности неплохи две выполненные в темной акварели «Акробатки», у Пименова же хорошая «Лежащая модель» 1936 года), и совсем, кажется, занимались откровенным любованием женской фигуры, не придавая ей революционно-социалистического смысла. Эротизм этого взора чарует и сейчас, он в итоге и описывает настроение выставки. Акварели же Александра Самохвалова из серии середины 1930-х «Девушки Метростроя» — «С лопатой», «Со сверлом», «Перед душем» — так и остаются исключением.
В итоге выставка смотрится формальным собранием «искусства на женскую тему» из запасников Российского музея. Есть тут вещи высококлассные, как статуи Сары Лебедевой и Бориса Царица. Есть и те, что увлекательны быстрее исходя из убеждений истории.
Монументальное полотно Василия Яковлева «Спор о искусстве», этот апофеоз сталинской эстетики (жалко, что картина безуспешно освещена, хотя верный свет навряд ли бы сделал ее значительно лучше) — хороший пример того, как в одном экспозиционном пространстве могут соседствовать искусство пропагандистское и то, что ранее пренебрежительно называли «искусство ради искусства» (сейчас, кажется, уже все сообразили, что искусства ради чего же другого просто не бывает).
Конкретно анализа этого сравнения официального и неофициального, сопоставления культа здорового тела в Русском Союзе и остальных тоталитарных странах Европы той поры не хватает выставке.
Сопоставление, вообщем, будет, но не сходу. В 2013 году в «Рабочем и колхознице» покажут несколько проектов, посвященных «женскому вопросу». В том числе выставку о итальянском искусстве эры Муссолини. Да и она навряд ли станет аргументом в споре о близости или различии искусства диктаторских режимов.
— Когда видишь итальянское искусство той поры, становится понятно, что оно совсем другое, — произнесла «Известиям» Марина Лошак, арт-директор выставочного комплекса «Манеж», куда заходит музей «Рабочий и колхозница». — В нашем искусстве больше локального, домашности. В том — больше обобщения, близости к античности, декоративности, плакатности. Может, цели перед живописцами и стояли одни и те же, но выразительные средства у всех были различные.
Вообщем, перед итальянской выставкой у публики еще будет возможность оценить нынешнее отношение русского и мирового искусства к гендерному вопросцу («Венера советская» заканчивается 90-ми годами прошедшего века). На выставке, которую готовит Олеся Туркина, будут представлены и современные забугорные создатели, и «амазонки 20-х» — Попова, Степанова, Удальцова. Логичным образом таковая выставка раскроется накануне 8 марта.